Неточные совпадения
— Меньше часа они воевали и так же — с треском, воем — исчезли, оставив вокзал изуродованным, как еврейский дом после погрома. Один бородач — красавец! — воткнул
на штык фуражку начальника станции и встал
на задней
площадке вагона эдаким монументом! Великолепная фигура! Свирепо настроена солдатня. В таком настроении — Петербург разгромить можно. Вот бы Девятого-то января пустить туда эдаких, — закончил он и снова распустился в кресле, обмяк, улыбаясь.
— Сказано: нельзя смотреть! — тихо и лениво проговорил штатский, подходя к Самгину и отодвинув его плечом от окна, но занавеску не поправил, и Самгин видел, как мимо окна, не очень быстро, тяжко фыркая дымом, проплыл блестящий паровоз, покатились длинные, новенькие
вагоны;
на застекленной
площадке последнего сидел, как тритон в домашнем аквариуме, — царь.
Клим встал, чтоб позвонить. Он не мог бы сказать, что чувствует, но видел он пред собою
площадку вагона и
на ней маленького офицера, играющего золотым портсигаром.
Получив деньги и тщательно пересчитав их, Горизонт еще имел нахальство протянуть и пожать руку подпоручику, который не смел
на него поднять глаз, и, оставив его
на площадке, как ни в чем не бывало, вернулся в коридор
вагона.
Я мчусь по платформе, чтобы догнать последний
вагон, уже довольно быстро двигающийся, как чувствую, что меня в то самое время, когда я уже протянул руку, чтобы схватиться за стойку и прыгнуть
на площадку, кто-то схватывает, облапив сзади.
Наконец доклад окончился, и Квашнин вышел
на площадку, устроенную в виде просторного стеклянного павильона сзади
вагона.
…Через полчаса по всему Неаполю с визгом и скрипом мчались
вагоны трамвая,
на площадках стояли, весело ухмыляясь, победители, и вдоль
вагонов ходили они же, вежливо спрашивая...
Пятеро солдат с
площадки первого
вагона смотрели вниз
на груду тел под колесами и — хохотали, качаясь
на ногах, держась за стойки, закидывая головы вверх и выгибаясь, теперь — они не похожи
на жестяные заводные игрушки.
Толпа отхлынула от
вагонов — солдаты, точно серые бусы, рассылаются вдоль их, останавливаясь у
площадок, а
на площадках стоят забастовщики.
Слышен насмешливый и ликующий свист по адресу забастовщиков, раздаются крики приветствий, а какой-то толстой человек, в легкой серой паре и в панаме, начинает приплясывать, топая ногами по камню мостовой. Кондуктора и вагоновожатые медленно пробираются сквозь толпу, идут к
вагонам, некоторые влезают
на площадки, — они стали еще угрюмее и в ответ
на возгласы толпы — сурово огрызаются, заставляя уступать им дорогу. Становится тише.
В руке Зарубина блестел револьвер, он взмахивал им, точно камнем, и совал вперёд;
на площадку лезли люди с улицы, встречу им толкались пассажиры
вагона, дама визгливо рыдала...
Двигался сам и Василий Каширин, смутно копируя движения товарищей, — все делал, как они. Но, всходя
на площадку в
вагоне, он оступился, и жандарм взял его за локоть, чтоб поддержать, — Василий затрясся и крикнул пронзительно, отдергивая руку...
Но все они были завешены: казак и офицер, стоящие
на площадке заднего
вагона, были единственные люди
на поезде, которых мы увидели.
Жена приехала с детишками. Пурцман отделился в 27-й номер. Мне, говорит, это направление больше нравится. Он
на широкую ногу устроился. Ковры постелил, картины известных художников. Мы попроще. Одну печку поставил вагоновожатому — симпатичный парнишка попался, как родной в семье. Петю учит править. Другую в
вагоне, третью кондукторше — симпатичная — свой человек —
на задней
площадке. Плиту поставил. Ездим, дай бог каждому такую квартиру!
Впрочем, в Париже разлом и лень еще щадили ее, но дорогой, когда она скрылась от Висленева из
вагона и ехала
на площадке, обдуваемая ветром и осыпаемая искрами, она опять ощутила подступ этого внутреннего татя.
Глафира оставалась
на платформе станции до последней минуты, и потом, дав кондуктору в руку талер, ехала стоя
на площадке у двери
вагона.
На площадке одного из
вагонов первого класса стояла дама, и Марья Васильевна взглянула
на нее мельком: мать!
А потом снова эти ужасные
вагоны III класса — как будто уже десятки, сотни их прошел он, а впереди новые
площадки, новые неподатливые двери и цепкие, злые, свирепые ноги. Вот наконец последняя
площадка и перед нею темная, глухая стена багажного
вагона, и Юрасов
на минуту замирает, точно перестает существовать совсем. Что-то бежит мимо, что-то грохочет, и покачивается пол под сгибающимися, дрожащими ногами.
И Юрасов, бледный, печальный, одиноко стоявший
на зыбкой
площадке вагона, тревожно почувствовал эту стихийную необъятную думу, и от прекрасных, молчаливо-загадочных полей
на него повеяло тем же холодом отчуждения, как от людей в
вагоне.
Он один
на зыбкой
площадке вагона, среди смутных силуэтов ночи; все движется, все идет куда-то, не задевая его, такое постороннее и призрачное, как образы сна для спящего человека.
—
На площадке стоять нельзя. Идите в
вагон. И ушел, сердито хлопнув дверью. И так же сердито Юрасов послал ему вдогонку...
Было очевидно, что у старухи, при переходе с
площадки на другую, закружилась голова, и она упала вниз, между
вагонами: такие случаи часто бывают, и недаром она боялась железной дороги, недаром страховалась!